Глава 10. South Dakota. Mount Rushmore. Bad Lands national park.

Планировалось остановиться где-то на ночь, а к Mount Rushmore приехать днем, но стоило отстоять ночную смену за штурвалом, как во мне открылось второе дыхание, и я решил ехать, пока не почувствую, что сны окончательно начинают заменять реальность, видимую в ветровом стекле. Это, конечно, небезопасно, ведь за рулем ты можешь и не заметить этого перехода.

Особенно интересно становится вести машину ночью, когда ты очень усталый, но контролируешь ситуацию. Ты сосредотачиваешься на дороге, а воображение само начинает дополнять то, что находится сбоку, вне поля зрения. Вдруг видишь справа огни города, силуэты зданий. Мираж существует, пока не повернешь голову и не посмотришь на него прямо. А там темнота, и только огоньки приборов отражаются в боковом стекле. Или вдруг перед тобой возникает стена, сквозь которую тем не менее так и продолжает бежать хайвэй. Инстинктивно пригнувшись, проезжаешь ее насквозь.

Самый интересный глюк случился со мной глубокой ночью по дороге домой из Нью-Йорка после насыщенного событиями weekend'a в городе. Дорога идет через несколько горных перевалов, постепенно забираясь все выше. Ты то газуешь в гору, то летишь на спуск, отпустив все педали. Была зима и валил снег, я попал в самый шторм. Дорогу было видно на несколько метров вперед, и в лобовое стекло несся непрерывный поток снежинок, образующий сплошные ярко-белые линии в свете фар. Я ехал медленней обычного и был очень усталый. Спускаясь с очередной горы, я в какой-то момент понял, что еду вниз уже очень долго, но определить, где нахожусь - я не мог, из-за темноты и снега. Я ощущал себя падающим в бесконечную бездну, как Алиса, улетающая вниз, в страну чудес. Чувство падения осталось и когда я наконец спустился и поехал по ровной долине, и когда я опять стал забираться в гору. Я чувствовал, будто любое мое движение по плоскости в нашем мире - всегда будет являться падением относительно космоса. Так я и падал, все ниже и ниже (если вообще существуют «ниже» и «выше»), пока не уперся в забор у себя перед домом.

Итак, на рассвете мы оказались в Южной Дакоте, у самой Mount Rushmore - одной из главных национальных икон Америки. Гигантские лица четырех американских президентов вытесывали в скале сотни местных шахтеров на протяжении 14 лет до начала второй мировой войны. Главный скульптор умер, чуть-чуть не докончив работу, и завершал ее его сын. Произведение получилось поистине грандиозное, особенно если абстрагироваться от его политической стороны и смотреть на него просто как на work of art. Мы получили возможность увидеть Mount Rushmor так, как ее, наверно, редко кому удается увидеть.

Мы заехали в лес, так чтобы вэна не было видно с дороги, разложили спальники, и вырубились на несколько часов. Проснулись мы уже днем. По дороге, что была совсем рядом, каждые две минуты с ревом проносились байкеры на харлеях. Возникало ощущение, что где-то рядом происходит байкерский слет.

За нами в лесу возвышалась небольшая скала, даже скорее нагромождение валунов. Пока мы заканчивали завтрак, Клюква успел на нее слазить. Он вернулся и говорит: «Сверху видны лица на Рашморе, да и так их видно прямо отсюда, посмотрите сквозь деревья». И мы сразу увидели президентов сквозь ветви деревьев. Если не знать, куда смотреть, заметить их можно было только случайно. Мы полезли на скалу. С ее верхнего уступа Mount Rushmore была вся видна прекрасно, с совершенно нереального ракурса. Не было видно ни дороги, ведущей к ней, ни туристского комплекса у подножия, ни забитой парковки. Все было скрыто за лесистыми холмами, лежащими между нами и горой.

Признаков цивилизации не было видно нигде, во все стороны, словно застывшие и поросшие лесом волны, расходились бескрайние просторы Black Hills Forest. Только в одном месте над лесом стояли четыре великана, несколько надменно смотрящие в разные стороны лежащей у них под ногами страны. Впечатление эта картина производила очень сильное, хотелось протереть глаза, настолько странно было видеть четыре огромных каменных лица, выглядывающих из-за леса.

Мы поехали погулять в городок, местный туристический центр, выдержанный в стиле «Wild West». Впрочем, погуляв по нему, я перестал быть настолько уверен в том, что особый колорит городка поддерживается специально для туристов, потоками приезжающих сюда летом. Все выглядело довольно реально, и ряды харлеев, запаркованных вдоль главной улицы, и их хозяева в черных кожах, пьющие пиво на просторных деревянных верандах настоящих, как в фильмах с Клинтом Иствудом, «салунов», и красотки-официантки в пышных белых юбках.

Заглянув в переулок между двумя салунами, я увидел спящего на солнышке в кресле-качалке старого индейца, в полном аутентичном прикиде, в мокасинах, амулетах и с перьями на голове. В его свесившейся руке покоилась внушительных размеров трубка. Можно, конечно, было подумать, что он сидит в ожидании желающих с ним сфотографироваться, но он сидел в безлюдном переулке и выглядел настолько естественно, просто как обычный старый индеец, который заснул, пригревшись на солнышке.

Подъехали мы и к самой горе, вблизи выглядящей не менее внушительно. Лица президентов нависают над самой дорогой, ты видишь каждую трещину в камне, но эффект уже другой. Всюду полицейские машины, платная стоянка и туристы с фотоаппаратами. Ты попадаешь в мемориал с государственным значением. Мы посмотрели на скульптуры из машины и уехали.

Через пару часов мы ехали через...

(Читать дальше: 11. Badlands).