Но вот Женька с Клюквой отоспались и отмылись, и рано утром, сделав прощальный круг по Сан-Франциско, мы переехали через знаменитый мост Golden Gate, и началось наше бесконечное погружение в волшебную природу этой удивительной страны.

Вдоль калифорнийского побережья Тихого океана идет дорога 101. Она очень извилистая и сложная, путь по ней занимает в три раза больше времени, чем по дорогам внутри материка, но зато ты видишь всю красоту побережья, можешь останавливаться в маленьких поселках, общаться с местными, купаться - если удалось найти более-менее тихую бухту. Волны даже в спокойный день заставляют смотреть на себя с уважением издалека. С бешеной силой они, пенясь, разбиваются о прибрежные скалы. Над ними, совсем низко, виртуозно увертываясь от воды, парят пеликаны. Вода настолько холодная, что у меня не возникло желания даже окунуться.

Калифорнийское побережье один в один напоминает Гавайи, с разницей только в температуре воды. Те же скалы, тот же бирюзовый цвет океана у берегов, то же течение и сила волн. Помню, как стоя на гавайском берегу, я смотрел на странную картину: огромная масса океанской воды текла мимо меня со скоростью быстрой реки. После нескольких попыток поплавать в разных местах гавайского острова Оаху, окончившихся борьбой за жизнь на расстоянии нескольких метров от берега, родной Атлантический океан кажется мне теперь просто спокойным озером.

К концу дня мы попали в городок, где была забита стрелка с нашими друзьями, приехавшими туда прямо с Rainbow. Следующие несколько дней мы путешествовали вместе большой компанией, пока они не разъехались кто куда, кто в Лос-Анджелес, кто в Чикаго, а кто и сам не знал, куда занесет его дорога через неделю, будет ли он в Америке, Мексикe или Непалe.

Первая остановка была запланирована в Redwoods national forest, и к середине следующего дня мы попали в этот нереальный сказочный лес, где огромные древние великаны в полной тишине стояли вдоль дороги, затеняя солнечный свет. Калифорнийским redwoods от пятисот до полутора тысяч лет, и это единственный оставшийся на земле подобный лес. Высота деревьев доходит до высоты девятиэтажного дома, а ширина совершенно прямого уходящего в небо ствола может быть в пять обхватов. Кора имеет красноватый оттенок, и от этого полумрак гигантского лесного собора как будто неуловимо рдеет. Идя по тропинкам этого наполненного древней памятью леса, невольно начинаешь двигаться все медленней, как будто воздух становится гуще, чем глубже в чащу ты погружаешься.

Завороженный колдовской силой и красотой места, я все-таки не стал заходить слишком далеко, почувствовав себя явно чужим среди этих веками перешептывающихся гигантов.

Полночи играли на всем, что было, курили калифорнийскую траву, познакомились с расположившимися неподалеку американцами, пригласили их к нам и пели друг другу песни. Узнал, что в Калифорнии законы, связанные с марихуаной, гораздо мягче, чем в других штатах. Довольно большое количество можно легально иметь при себе, что совершенно неслыханно для жителя Нью-Йорка, где арестовать могут буквально за зернышко. Очень многие в Калифорнии растят траву на участках, и травяной бизнес является неотъемлемой частью экономики штата.

Утром я, Клюква и Маша пошли гулять на океан. Был солнечный день, но из-за продувного ветра на берегу было довольно холодно. Клюква полез на огромный камень, возвышавшийся неподалеку, а мы отправились гулять по широкой и ровной полосе прибрежного песка, на которой, как будто расставленные кем-то, лежали обработанные морем корни и ветви деревьев.

Некоторые стволы напоминали тела морских котиков, отдыхающих на берегу, были киты и даже один тигр. Мы долго гуляли по этой мастерской по дереву, фотографировали, рассказывали друг другу о жизни в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, смотрели на пеликанов, и наконец, уже несколько усталые, сели отдохнуть перед обратной дорогой на кромке небольшого озера, которое образовывала река, впадавшая в этом месте в океан. Свесив ноги в воду, мы улыбались, переполненные солнцем, ветром, океаном, криками птиц и всеми впечатлениями нашей долгой прогулки. В воде напротив нас стояли странные сети с буйками, назначение которых мы не сразу поняли. Мы подумали, что поскольку вода в озере гораздо теплее океанской, здесь, наверное, купаются, а сети, скорее всего, ограждают определенный коридор для пловцов, которых, правда, не было вокруг и в помине. В следующие несколько минут мы узнали их истинное назначение, и наша прогулка получила очень неожиданную развязку.

Выплыв из устья реки, к нам довольно быстро стала приближаться через озеро моторка. Она подплыла совсем близко, и мы увидели трех огромного размера индейцев, сидящих в ней. Они, не очень дружелюбно на нас поглядывая, подрулили к ближайшей сетке и вдруг стали вытягивать ее из воды. В сети билось несколько больших рыбин.

Вытаскивая рыбу, они сильно ударяли ее об борт и тут же, еще живую, моментально разделывали длинными блестящими ножами, вырезали и выбрасывали в воду жабры, вытаскивали внутренности и бросали тут же слетевшимся чайкам. Вода вокруг мгновенно окрасилась кровью, чайки орали, а мы сидели и пораженные смотрели на эту разворачивающуюся прямо перед нами картину жестокой реальности. Я потянулся за видеокамерой, - во всем происходящем было очень много шокирующей красоты смерти. В этот момент один из индейцев повернулся к нам и сказал: «Смотрите никому не говорите о том, что видели!» По счастью, я не успел добраться до камеры и мы продолжали молча смотреть на них, не найдя, что ответить. «Да они, наверно, по-английски не говорят» - сказал один другому, посмотрев на нас, продолжающих молчать. Моторка поплыла к дальней сетке, и мы наконец стали выходить из оцепенения и обсуждать происходящее. Решили спросить, сколько стоит одна рыба, и когда лодка подплыла к нам опять, заговорили с рыбаками. Оказалось, что за огромную рыбу просят 25$, что оказалось вполне недорого.

Покупка рыбины показалась нам логическим завершением всего приключения. Ее разделали для нас прямо тут же и завернули в пакет.

Узнав, что нам надо далеко возвращаться пешком, индейцы вызвались подвезти нас до нашего берега на моторке. Странно было нестись вдруг назад с автомобильной скоростью по воде, в лодке этих огромных людей с суровым взглядом и прямыми черными волосами до плеч. По пути они рассказали нам, что, оказывается, вся земля, которую мы видим вокруг - это индейская резервация, и индейцы испокон веков занимаются ловлей лосося на этой реке, зная все его повадки. Тем не менее, американские власти все время конфликтуют с индейцами, ограничивая их права на рыбалку даже в резервации, где американские законы то ли не действуют вовсе, то ли действуют по-другому (этот момент я не совсем понял), и если их увидит с рыбой полиция - могут оштрафовать за браконьерство.

Мы вернулись в лагерь, полные впечатлений, и с огромной вкуснейшей рыбиной, которую ели всей компанией следующие три дня. Запах по лесу стоял такой ароматный, что засыпая, я думал о неизбежности медвежьего визита в наше стойбище. Предупреждения об этом были прибиты на каждом столике. Мы не пользовались специальными железными ящиками для еды и посуды, которые стояли вокруг каждого лагеря, вся посуда с остатками еды стояла всю ночь на столе, и в довершение всего Клюква умудрился уронить на землю свою порцию рыбы. Я чувствовал себя очень неуютно, засыпая в пяти метрах от всего этого, чем вызывал постоянные шутки на медвежью тему со стороны всей компании. Но, помня с детства рассказы бабушки-геолога про инциденты с медведями в тайге, да и свои несколько встреч с ними, я считал свои страхи вполне обоснованными. Да и написанное в путеводителе «bears have killed and injured park visitors» явно не способствовало спокойному сну среди остатков общей вечерней трапезы.

Но вот пришло время двигаться дальше. Народ разъехался по разным сторонам света, и мы остались вчетвером - я, Клюква, Женька и Рушана. Таким составом нам предстояло пересечь страну. Следующими целями на нашем пути были...

(Читать дальше: 4. Орегон. Вулканы. Crater Lake).